К счастью, из-за пыли и скорости мы не успели сполна вкусить всех ароматов, но отдельных порывов ветра мне хватило. Так могла пахнуть только горелая плоть, которую уже успело тронуть гниением… Нет, тошноту я не почувствовал. Но то ли от страха, то ли от качки в кузове, меня пробило в пот.

Я перехватил карабин покрепче, но сержант, заметив это, лишь положил руку мне на винтовку.

— Спокойнее, зелень, тут до нас должна была пройти колонна снабжения. И, судя по отчетам, до базы она дошла в полном составе, — попытался он успокоить меня.

Вот только окружение прямо-таки кричало об обратном…

Вдоль дороги то и дело встречались развалины зданий. Вдали виднелись руины поселков и каких-то укреплений. Раз за разом, проезжая мимо полуразрушенной стены с множеством выбоин от осколков или пуль, я ловил себя на мысли, что война здесь была совсем недавно. Причём война с серьёзным врагом.

Мимо проплыл очередной одинокий корпус машины, изрешеченный на обочине из какого-то пулемета, причём с таким калибром, что наш с Максоном нервно покуривает в сторонке. И это, судя по обгоревшим красногорским гербам на кузове, была точно «наша» машина.

Мои пальцы снова покрепче перехватили винтовку. И после этого царские пропагандисты продолжают кричать, что противник в пустыне — это пресловутый дикарь-кочевник⁈ Что он чуть умнее обезьяны, а вооружен лишь луками и дикой первобытной магией?

Рядом подал голос Макс, который тоже всё это время оглядывал округу.

— Че-т я сильно сомневаюсь, что порождения Вертунов могут стрелять фугасами. И чего-то из наших сожженных машин не торчат древки стрел… А вот отверстий от магострела там полно, так ведь?

«Угу», — хотел сказать я, но внезапно откуда-то спереди раздался гудок.

Машины резко затормозили, так что меня вновь чуть не выкинуло на дорогу.

На сей раз меня придержал Сапронов… Что-то не повезло мне с местом, в следующий раз надо будет расположиться где-нибудь в центре.

— Шеф, чего там случилось? — всполошился Грозный, буквально по телам бойцов пройдясь до передней части кузова и постучав по кабине.

— А хрен знает, с головняком связи нет, — отозвался водитель, высунувшись из окошка.

— Вот же, недолунки, задери их пробоина! — прорычал сержант и, спокойно перевесившись через высокий деревянный борт, спрыгнул на землю.

Нам только и оставалось, что ждать. Ситуация явно была, как говорят, «не штатная»… Поэтому лучшее, что я мог сделать, это подражать более опытным бойцам.

А они, к моему удивлению, без лишней суеты встали на ноги и стали накидывать рюкзаки, словно собирались спешиваться. Так и стояли, держась за верхние дуги кузова, да облокотившись на расположившиеся по центру орудия.

Контуженный вернулся минут через десять, немного запыхавшийся и очень раздосадованный.

— Значит, так, — произнес он, весьма ловко подпрыгивая и цепляясь за борт. Всего один рывок, и вот он уже приземляется внутри кузова, наступив на кого-то, — Сейчас едем на запасную позицию, оборудуемся там. Большая часть роты остается на месте, а я с отделением двигаю на старую позицию.

Все заметили, что он не просто злой, как обычно, а сосредоточенно злой. Словно он прекрасно знал, что источник всех его проблем рядом и совсем скоро отгребёт по полной.

— Комроты потом задачу вам уточнит, но сразу по приезду не рассасываемся, ясно? Так, со мною идет… Кот! Твое отделение в усиление к нам… Сапронов, Центров! А ну тащите свою дуру, и бэ-ка полный.

— Грозный, ты че, в Пробоину заглянул? — возмутился один из ветеранов, тот самый Кот и, судя по званию, вахмистр. Даже удивительно, что он ехал вместе с нами в кузове, а не сидел в кабине, как другие начальники, — Да они ж салаги!

Грозный усмехнулся:

— Вот именно, обкатывать надо. Котяра, а тебе че, пулемет в отделении лишний? Их вообще тебе на постоянку хотели придать, как и снайпера, — усмехнулся сержант.

Вахмистру на это ответить было нечего.

Дальнейшая поездка оказалась недолгой. Уже через полчаса мы свернули с основной дороги на какой-то пустырь и минут десять вновь глотали пыль и песок, пока наконец не приехали на странную возвышенность.

Судя по всему, здесь и вправду когда-то уже пытались организовать позицию. По крайней мере, водители точно знали, где лучше притормозить.

Без лишних криков и шума открылись борта, и народ начал сгружаться… Мы с Сапроном решили сразу придерживаться Кота.

Вахмистр действительно казался нам опытным бойцом. Все же его экипировка немногим отличалась от штатной, и явно была либо пошита на заказ, либо куплена в специальных магазинах.

На коленях и локтях его кителя имелись защитные вставки, а вместо штатных подсумков была специальная жилетка с твердой пластиной и несколькими карманами, нашитыми спереди. Под жилеткой виднелся пояс с подсумками, расположенными в круг.

При этом на плечах у него лежала странного вида накидка с лентами песочного цвета и таким же капюшоном. В такой накидке, наверное, если лечь, да еще и оружие замаскировать, то противник на дистанции с трудом тебя обнаружит, даже если будет смотреть прямо на тебя.

Нам с Максом оставалось лишь молча завидовать… Вот это действительно экипировка профессионала, который привык сражаться с людьми.

Еще и карабин у него был странный. Короткий, но при этом на ствол накручена какая-то толстая трубка, а сверху виднелся снайперский прицел, но короткий. У Женьки-то оптика была длиной с ладонь, а тут едва ли с указательный палец.

— Это вы Центров и Сапронов? — спросил Кот, глядя на то, как мы вытащили наш пулемет и встали рядом с ним.

— Так точно, — отозвался Макс.

Вахмистр с неким подозрением нас оглядел, после чего, кивнул, соглашаясь с какими-то внутренними мыслями.

— Ну, тогда сейчас ждем Грозного. И давайте в сторонку, чтоб народу не мешать, — он махнул рукой в направлении небольшого столпотворения, где в круг уже собиралось полноценное отделение.

Мы с Максом только ахнули… Да тут практически все были одеты так же, как Кот. Бронежилеты с подсумками, лохматые накидки на плечах, карабины с трубами и оптикой, и все выкрашено в цвет пустыни.

Даже пулемет у них выглядел раза в два лучше, чем наш. Начищенный, покрашенный и с прицепленным сверху каким-то снайперским чудом. Максон даже сглотнул слюну от зависти…

Самое поганое, что даже мне было чему завидовать — рукоятка у их пулемёта тоже была переделана. Вместо уродливой гнутой, как на нашей штатной модели, здесь она имелась весьма анатомичная, чтоб у заряжающего не соскальзывала рука в перчатке. Такую крути да наслаждайся!

Мы с Максом в этом отделении выглядели, как пристойного вида нищеброды…

«Разведчики! Профессионалы!» — благоговейно мыслил я, крутя головой, обтекая слюнями и мелко дрожа от предвкушения.

Я ощущал себя мальчишкой, попавшим в магазин игрушек, где все можно пощупать и со всем поиграть. Словно отец взял меня в мужскую компанию, где все относятся ко мне как к равному, забив на то, что я их младше.

— Становись! — рявкнул Грозный, подходя к нашей группе.

На удивление, даже не смотря на наличие старшего по званию, все сразу построились. Нас получилось четырнадцать человек, и сержант был пятнадцатым.

Он прошелся вдоль шеренги, с неким пренебрежением оглядывая экипировку и вооружение. Словно выискивал малейшие недостатки, до которых можно было бы докопаться.

— Слушай меня! Докладываю голосом и довожу до общего понимания! — он встал перед строем, сложив руки за спиной и оглядывая бойцов, — Боевой приказ командира роты разведки! Штаб, восемь километров южнее населенного пункта Ишхазар, первый день Красной Луны.

В строю кто-то невольно зевнул и взгляд сержанта тут же устремился на нарушителя дисциплины. Тот осекся и встал по струнке ровно.

А дальше Контуженный начал говорить то, от чего у меня стали прижиматься булки.

— В районе населенного пункта Ишхазар была замечена группировка противника… — будничным, но в то же время проникновенным голосом сказал он, — … численностью до полноценной стрелковой роты с прикрытием двух единиц колесной техники.